Мемуары Метузелла. Глава 40.
Глава 40.
Проделки Властимира.
С Изабель мы встретились, едва выйдя к главной галерее второго этажа: почувствовав, пусть и с опозданием, враждебную силу незнакомого метузелла, она, несмотря на все проблемы в нашем общении, помчалась нам на помощь… или мне. Сердоликовая остановилась за несколько шагов от нас красивая и яркая, производящая очень сильное впечатления, кабы не приподнятые при беге юбки, которые она не удосужилась опустить, переключив внимание на лицо Валентина.
- Как? – тихий вопрос.
- Потом. – тихий ответ.
И шаг вперёд: уже две женщины шли за ним, признав его господство. Никогда бы не подумала, что Изабель способна на подчинение кому бы то ни было, однако сейчас она, хозяйка дома, шла за Малахитовым, ведущим нас неведомо куда. Быстрым шагом мы миновали кабинет настоятельницы и пошли дальше мимо голых стен и простых дверей монашеских келий. Валентин остановился подле ничем не примечательной двери, ровно такой же, как десяток других, оставленных нами позади. Один взгляд на Изабель и она завозилась, пытаясь, похоже, найти нужный ключ, однако мы спешили и Малахитовый, легко проломив тяжёлую дверь цельного дерева, ввёл нас в большую комнату, устеленную коврами. Он пошёл вперёд, оставляя следы на пыльной шерсти, Сердоликовая же осталась на месте, как и я, не решившаяся последовать за ним. Комната была пропитана застарелой сильно настоявшейся в замкнутом пространстве энергией, которая неимоверно давила на грудь, практически пресекая возможность идти дальше. Малахитовый же, казалось, этого вовсе не чувствовал: Он без всяких ограничений рылся в пыльных шкафах, неаккуратно заваленных книгами, неизвестными предметами и какими-то тряпками, в явно тщетных поисках.
- Чёрт, - выругался Малахитовый, заставляя нас с Изабель вздрогнуть.
- Какого сида ты здесь ищешь? Валентин?! – впервые подала голос Сердоликовая, которой в скором времени грозила истерика, настолько звонкими были ноты в её голосе.
- Они нашли нас, Изабо, всех нас, - не отрываясь от разбрасывания вещей, произнёс мужчина. – И нам нужно то, что он здесь оставил.
- Здесь этого нет.
- Что? – остановившаяся в воздухе рука и удивлённый, почти поражённый взгляд на Изабель. Она смотрела в пол, пытаясь выдавить из себя тихие слова:
- Здесь его нет, Валентин. Перед последним путешествием он отослал его к тебе, с другими подарками. Видимо, не желал мне его доверять.
- Чёрт, - снова произнёс Он. – Почему ты меня не предупредила, ты же знаешь, что его невозможно учуять!
- Не знаю, - её честный ответ поразил нас обоих. – Видимо, на тот момент я не хотела, чтобы ты получил его.
Взгляд глаза в глаза. Он даже не злится, почти, лишь кидает на пол у её ног, всё ещё зажатую в руке тряпку, и выходит. Молча. Она следует за ним, а я за ней, лишь мельком взглянув на брошенную вещь, которая оказалась старым, давно потерявшим прежнюю окраску, мотком шерсти. Малахитовый останавливается в коридоре, не пройдя и десяток шагов:
- Чем быстрее мы уйдём, тем лучше, тогда шанс успеха поднимается почти до 5%. Не только мы с Эстер, тебе здесь тоже оставаться нельзя. Бери Катерину и уходи, - тускло произносит Он, продолжив идти.
- Зачем? – сухо спрашивает она, медленно следуя за ним. – Всё уже кончено. Ты это знаешь. Нет смысла спешить.
- И кто в этом виноват, - оскалившись в повороте, шипит Он ей в лицо.
Я не выдерживаю напряжения, повисшего в воздухе, и впервые за этот час разлепляю потрескавшиеся губы, чтобы произнести тихо и сдержанно:
- Валентин, объясни, что ты ищешь? Что мы собираемся делать? – пожалуй, самые толковые вопросы за прожитую мной жизнь, хоть и звучат жалко.
Похоже, мой голос отрезвляет его, Он встряхивается, не как волк, скорее, как старая измученная собака, и отвечает:
- Перед смертью наш друг оставил нам свой дар, на случай, если придётся бежать,- произносит Малахитовый, всё так же глядя на Изабель, с непривычки, тщательно подбирая слова, чтобы я могла понять. – Он заключил его в один из гобеленов, которые сгорели вместе с карпатской крепостью. Без него наши шансы на выживание ничтожны.
Меня удивило спокойствие, с которым Он произнёс эти слова, холодное, чуть нарочитое, но, в общем, правдивое спокойствие смерившегося со своей участью существа. Ещё больше меня поразила реакция Изабель: этот несвойственный ей взгляд в пол, чуть прикушенная губа и впервые такое беспомощное выражение лица. В молчании мы вернулись к дверям кабинета Изабель, молчала даже его хозяйка, которой вечно было, что сказать.
- Сколько, ты думаешь, у нас времени до того, как они будут здесь? – заняв кресло, всё же не выдержала Сердоликовая.
- Около дня, Изабо.
Снова тягостное молчание - Сердоликовой за столом, Малахитового у окна и моё, бездумное молчание существа, ещё не осознавшего, что всё кончено. Я опустилась в одно из гостевых кресел и лишь тогда поняла, что чего-то не хватает: в спешке я забыла сумку в библиотеке, но это уже не важно, разве могут быть важны какие-то предметы в преддверии скорой кончины, которая отзывалась в душе неверием… Здесь меня и догнало одно важное, забытое за всей этой суетой воспоминание.
- Изабель, - чуть дрожащим голосом обратилась я к женщине, впервые по имени. – Что это был за гобелен?
- Какая разница? – резкий её ответ. – Один из сотен гобеленов, похоже, со схваткой белого волка и рыцаря. Это уже не имеет значения.
- Имеет, - возразила я и, переведя взгляд на застывшего Валентина, добавила. – Я забрала один из гобеленов, висевших в том замке, на память…
Валентин обернулся быстро, и вот уже две пары глаз были прикованы ко мне. Через минуту Малахитовый отправился в злополучную библиотеку, дабы разобраться, не прихватила ли я интуитивно самый важный гобелен, из висевших в нашей обители, Изабель же ушла на поиски Катерины. А я осталась одна, что внушало некоторые опасения после встречи с существом, которое чуть не прервало мою вторую жизнь. Но хозяин вернулся быстро, буквально через пару минут, уже держа найденный кусок ткани в руках. Было в нём что-то необычное: то ли слишком яркие краски, то ли лёгкое сияние, исходящее от нитей, однако он не был похож на другие, которых я уж и не вспомню.
Малахитовый резко провёл рукой над уложенным на стол гобеленом и тот засветился мягким сиреневым светом в такт зелёному свечению Его глаз. Но не по реакции полотна, а по его ликующей улыбке, я поняла, что гобелен был роковым и необходимым, волею судьбы продолжившим путешествие вместе со мной.
- Замечательно, - утробно промурлыкал Валентин, прежде чем скороговоркой произнести. – Чудесно, благодаря этой силе ни Шаунгитовая, ни даже Топазовый не смогут нас выследить, во всяком случае, в первое время. Мы отправляемся к Уральским горам, где всё ещё можно найти приверженцев нейтралитета.
- На что ты надеешься? – тихий, разом повзрослевший мой голос. – Если они решили нас уничтожить, разве они не добьются этого в конце-концов?
Он промолчал. Но я не забыла.