После известия о болезни Марлы Петра долго не могла прийти в себя. Ну, как долго, два дня она даже не решалась позвонить её родителям, чтобы спросить про больницу. Тогда все произошло так стремительно... 14 февраля Марла попрощалась и её забрали родители: бледный и постаревший отец и заплаканная мать. Петра даже не смогла вспомнить их имена, они почти не общались, и в такой ситуации она просто... Девушка искала себе оправдание. Лишь под конец Петра ухватила за локоть мать Марлы, но та лишь вырвала его из рук девушки. Сколько бы она не набирала домашний номер родителей Марлы, в телефоне слышались лишь гудки...

А когда Петра узнала название больницы, обзвонив едва ли не все, она не смогла пройти дальше порога, наткнувшись на беснующуюся мать Марлы.
читать дальше
Петра отпросилась с работы и закрылась дома, пытаясь переварить новости, понять, как она умудрилась все пропустить и прореветься до вменяемого состояния. Она слишком была занята собой, работой, повседневными делами и увлечениями, что потеряла Марлу. Она так привыкла к ней, как привыкают к креслу или буфету, всегда рядом, всегда под рукой, всегда проявит инициативу и напомнит о себе... Петра пыталась вспомнить, когда Марла перестала смотреть сериалы, перестала говорить о грядущих встречах-фестах-событиях, когда перестала шить, когда перестала трещать без умолку. Когда она, Марла, узнала, что вскоре умрет. Конечно, Петра в большей степени жалела себя. Сидела и думала, как ей жить дальше. Как ей пойти в больницу, увидеть Марлу и в действительности понять, что она умрет. Петра любила Марлу, не так как следовало, не так как та заслуживала. Девушка всегда думала, что успеется, что Марла никуда не денется, ведь они так любят друг друга, ведь они такая крепкая пара: устоявшиеся отношения, привычный быт и удобство.

Как ей было признаться самой себе, что все это кончилось. Уже.

Утром четвертого дня Петра нашла в себе силы, и снова отправилась уже по знакомому адресу.

Больничка была старой, очень напоминала родную Петре лечебницу им. Д. Винчестера, но была по-домашнему уютной: светлые обои, залитые светом помещения, цветастые обои и живы растения вокруг. Девушку встретила миловидная медсестра в жизнерадостной розовой форме и провела до нужной палаты. Хотя могла бы не провожать, палат было всего нечего. Петра с тяжелым сердцем толкнула дверь и замерла на пороге - палата встретила её нежно-сиреневыми обоями, простой мебилировкой: деревянная кровать с розовым в цветочек постельным бельем, небольшая тумбочка с книгой и лампой, небольшой диванчик и пара стульев для посетителей. Из больничных атрибутов здесь была лишь капельница с пакетом розовой жидкости. Здесь не было стандартных наборов лекарств, регулируемой кровати и средств для реанимации. Здесь не собирались спасать Марлу. Это был хоспис.

Саму Марлу девушка заметила лишь спустя пару минут: рыжая потерялась в розовом белье и на его фоне казалась не просто бледной, а серо-голубой, она едва её узнала. И мялась в дверях, не зная, что сказать, как подойти, что сделать. Петра лишь увидела Марлу и слезы понимания заструились по её щекам.

- Марлс... - голос Петры сорвался, - ну, как же так, Марлс?
- Прости, Белочка- улыбнулась ей подруга, - я не хотела тебя расстраивать. Все равно нельзя было уже ничего сделать.
- Как же так... - все повторяла блондинка, ей решительно нечего было сказать.

Вместо слов, Петра взяла стул и пододвинула его ближе к кровати. Села, не смотря Марле в глаза - она просто не могла - и взяла её едва теплую ладонь в руки.

- Я так люблю тебя, Марлс, я так тебя люблю. Прости, Марлс, прости...

Марлин Эванс скончалась 1 марта 2017 года в возрасте 19 лет, спустя четыре месяца после постановки диагноза - рак мозга, на месяц пережив прогнозы врачей.
Она очень хотела дожить до весны.